Ник Джонас: Когда я был ребенком, я любил гулять с отцом. Мы жили в маленьком кирпичном доме в Уайкоффе, Нью-Джерси, в двух шагах от церкви, в которой мой отец был пастором. С нашего заднего двора шла тропинка через лес, неподалеку от кладбища. Кладбище меня немного пугало, но время, проведенное с моим отцом, гуляя по этой тропинке, разговаривая о жизни, музыке и творчестве, было одним из моих любимых воспоминаний в детстве.
[ВСТУПИТЕЛЬНАЯ МУЗЫКА]
Сэм Санчес: Это “Время прогуляться”, где самые интересные и вдохновляющие люди в мире делятся историями, фотографиями и песнями, которые повлияли на их жизнь. Когда ему было всего 12 лет, Ник Джонас и его братья создали поп-группу и в том же году подписали контракт на запись. “The Jonas Brothers” выпустили несколько платиновых альбомов, а у самого Ника также есть несколько платиновых синглов в качестве сольного исполнителя. Во время этой прогулки музыкант и актер размышляет о взлетах и падениях своей ранней карьеры и о том, как он поверил в свои силы в то время, когда другие сомневались.
[ЗВУКИ ХОДЬБЫ]
Ник Джонас: Итак, сейчас мы находимся в Бенедикт-Каньоне. Это примерно в 20 минутах езды от места, где я живу. И там, на холмах, есть несколько разных мест, куда можно поехать, чтобы найти просто… красивейший пейзаж.
Одна из вещей, которые мне всегда нравились в Лос-Анджелесе, - это виды и просторы. Это так успокаивает.
Прямо сейчас я смотрю на некоторые деревья, которые я не могу описать или сказать вам, что это такое, хотя у моей жены есть приложение, которое подсказывает. Вот бы она была здесь, чтобы направить его на эти деревья и определить, что это такое.
[ЗВУКИ ХОДЬБЫ]
Когда мне было 11 лет, я пережил один из величайших моментов в своей жизни, когда меня подписали “Columbia Records”. Парень, который на самом деле был другом нашего семейного хиропрактика, сказал, что он работает в “Sony Records”. И он прослушал мою демо-запись песни, которую я написал вместе с отцом, под названием “Joy to the World (A Christmas Prayer)”.
И эта песня попала в руки Боба Болина, который был главой отдела международных отношений всей компании “Sony Music”. Он позвал нас в свой офис, который представлял собой угловой кабинет с двумя стойками для секретарей перед входом в него, что 11-летнего меня насторожило. Я не знал, что кому-то может понадобиться два секретаря.
Я сел за стол с моим отцом, Бобом Болином и еще одним джентльменом по имени Дэвид Мэсси, и Дэвид попросил меня спеть что-нибудь. Он слышал демо-запись, но подумал, что, возможно, это результат студийной обработки. Так я и сделал. Я встал и спел песню Стиви Уандера “Overjoyed”, одну из моих любимых песен всех времен. И он сказал: “Николас, я бы с удовольствием подписал с тобой контракт на “Columbia Records” как с сольным исполнителем”.
Вскоре после этого я начал писать музыку для своего сольного альбома, который должен был выйти через девять месяцев.
Но потом произошло нечто волшебное. Мои братья начали брать в руки инструменты и петь песни, и я мог слышать их через стену соседних спален. И я все время думал: “Ого, они звучат очень хорошо”.
И тогда я постучал в дверь их спальни и сказал: “Эй, ребята, не хотите ли вы написать песню?”. И они ответили: “Да, давайте сделаем это. Почему бы и нет?” Мы сели. Мы написали песню под названием “Please Be Mine”, которая была первым случаем, когда мы когда-либо писали вместе, первым случаем, когда мы когда-либо пели вместе. Несмотря на то, что мы выросли в таком музыкальном доме, всё было раздельно, знаете, в разных вселенных под одной крышей.
Мы не были отличными музыкантами или певцами, но в этом было что-то особенное.
И песня была настолько хороша, что мой отец сказал: “Почему бы нам не пойти и не показать эту песню Дэвиду Мэсси?”. Сначала мне было немного страшно, потому что в нежном возрасте 11 лет, не способный постичь более широкое мировоззрение, чем мой эгоистичный, детский взгляд, я подумал: “Что будет с моим альбомом? Если им понравятся братья и то, что мы сделали, будет ли это препятствовать выходу моего альбома? Захотят ли они сделать из нас группу? Что произойдет?”
И там было место под названием “Blue Moon Café”. “Blue Moon Café” было маленьким мексиканским ресторанчиком. Но это было место, куда наш отец приводил нас, чтобы сообщить нам плохие новости.
И когда мы ехали два с половиной километра от нашего маленького красного кирпичного дома до “Blue Moon Café”, я смотрел в окно и думал про себя, что этот момент должен стать судьбоносным, и я чувствовал это, когда мы писали песню. Я чувствовал это, когда мы играли песню для лейбла, и я продолжал бороться с неизбежным.
И вот, когда мы сели за столик, наш… наш обычный столик, четвертый с задней левой стороны ресторана, он сказал: “Ну, у меня хорошие новости. Лейблу нравится твоя песня, которую ты написал со своими братьями”. А я спрашиваю: “А какие плохие новости?”. Он сказал: “Они хотят сделать ее групповым проектом”. И я ничего не сказал. Помните, на тот момент мне было 11 лет. Так что моя способность управлять своими эмоциями, возможно, была не так хороша, как сейчас.
Поэтому единственное, что я умел делать, это реагировать, и для меня это были слезы на глазах и разочарование, вот и всё. Но мой отец - удивительный человек, и он невероятно хорошо относится к нам, и так было всегда. И его способность помочь мне увидеть хорошее в том, что я считал плохим, была действительно глубокой.
Мы обсудили все, различные сценарии и то, как все это будет происходить. Я собирался отправиться в это дикое путешествие со своими братьями, которое приведет нас туда, куда мы и представить себе не могли, встретить людей, которых мы и представить себе не могли, и писать и исполнять музыку, зарабатывая на жизнь.
И всё изменилось, когда я начал думать об этом аспекте, о том, как редко удается работать с людьми, которых ты любишь, и о том, насколько сложным это может быть.
Он положил свою руку на мою руку и сказал: “Это будет потрясающе. Но если ты чувствуешь, что это не то, что нужно, мы должны поговорить об этом”.
И я сказал: “Нет, всё так. Я знал об этом с самого начала, когда мы писали эту песню”.
Так что все сложилось хорошо, и я до сих пор выпускаю сольные пластинки. Но скажу вам, я никогда не получал столько удовольствия и не чувствовал себя настолько реализованным эмоционально, творчески, ментально, как в работе, которую я делаю со своими братьями.
Мне пришлось научиться не хотеть чего-то настолько сильно, что я был готов рискнуть потерять что-то потенциально невероятное.
Каждый момент может привести к разным последствиям. Иногда нужно просто плыть по течению и смотреть, что произойдет, потому что невозможно всё контролировать, особенно когда тебе 11 лет.
Как человек, который любит все контролировать, я определенно перфекционист. Я очень люблю соревноваться. Иногда мне трудно отпустить ситуацию и понять, что я не контролирую ситуацию. И в этом есть настоящий покой.
[ЗВУКИ ХОДЬБЫ]
Немногие помнят, что в 2010, 2011 и 2012 годах дела у “The Jonas Brothers” шли не очень хорошо. 2008 и 2009 годы были грандиозными годами, когда все звезды сошлись, и все шло идеально.
Но мы были молоды, и нам нужно было развиваться творчески, а мы просто… не развивались. Из-за этого наши отношения стали ухудшаться, и это пугало всех нас. Годами ранее мы выступали на аренах и стадионах, как вдруг мы не смогли продать и 400 билетов на концерт.
И я подумал: “Неужели моя карьера закончится в 20 лет? Неужели все лучшие годы моей жизни уже прошли в творческом и карьерном плане?”.
Я был тем, кто объявил: “Пришло время закрыть эту главу нашего путешествия”. В тот момент мне казалось, что они поймут. Я думал, что они скажут: “Да, хорошо, ты прав”. Они так не отреагировали, и в душе поселился страх и даже унижение, с моей стороны, я думал, что… Я был настолько зациклен на себе и своем мире, что думал, что они видели всё так же, как я, но это было вовсе не так.
Итак, после множества действительно сложных разговоров и распутывания всего, бизнеса, творчества, семьи, мы пришли к тому, что нас всех устраивал такой исход, то есть эта глава нашей жизни, наше совместное путешествие закончится, и мы продолжим идти по жизни отдельно.
И мне стало очень грустно на некоторое время после того, как братья разошлись. Я обнаружил, что много путешествую, чтобы попытаться заполнить какую-то пустоту, которая возникла, потому что я скучал по ним. Это был большой кусок моей жизни, ставший огромной частью моей личности, который просто исчез. И я как бы застрял.
Я знал, что во мне есть музыка и что я хочу изменить приоритеты в актерской деятельности, но каждый раз, когда я получал сценарий от своего нового агента, мне говорили: “Ты подходящего возраста, и это идеальная роль для тебя. Но в этой роли не хотят видеть одного из “Jonas Brothers”. Потому что имя “Jonas Brothers” на тот момент стало синонимом пошлятины. Мое резюме не выглядело привлекательным для людей, принимающих решения.
Я так усердно работал ради этого, ради этой карьеры с братьями и всего того, что мы делали вместе, и какое-то время это приводило меня во все эти комнаты. И вдруг это стало замком на дверях во все эти комнаты.
Была одна комната, в которой я особенно хотел оказаться после того, как прочитал сценарий сериала, который тогда назывался “Navy Street”. Там была потрясающая роль, Нейта Кулина, младшего сына в семье бойцов ММА, и, конечно, ответ был тот же, что и всегда: “Они не хотят видеть в этой роли кого-то из “Jonas Brothers”.
Это был один из тех поворотных моментов, когда я либо мог сказать: “Ладно, ничего страшного”, и погрузиться в глубокое разочарование, либо выбрать другой путь.
И я сказал: “Я просто чувствую, что если я смогу попасть в эту комнату, они увидят, что я подхожу для этой роли”. Поэтому я написал письмо руководителю проекта, в котором просто сказал: “Я знаю, что у вас есть сомнения по поводу меня в этой роли. Но я просто хотел бы получить возможность показать вам, как усердно я буду работать, и показать вам, как сильно мне нравится этот материал”.
На следующий день мне позвонил мой агент и сказал: “Ну, я думаю, письмо сработало. Они хотят, чтобы ты пришел и прочитал текст роли”.
Итак, когда я учил свои реплики и настраивался на нужный эмоциональный лад, мне позвонили папа и мама и сообщили, что мой дедушка, с которым я был очень близок и который долгое время был болен, только что умер. Меня переполняли эмоции, естественно, сердце разрывалось, и я подумал: “Пойду ли я на прослушивание? Смогу ли я вообще эмоционально выдержать это?” Но после долгого разговора с папой и мамой я сказал: “Нет, я должен это сделать, и я хочу, чтобы папа мной гордился”.
Итак, через два часа после того, как я получил эту ужасную новость, я вошел в эту комнату, полный эмоций, готовый лопнуть по швам, используя то, что я никогда не использовал как актер, как исполнитель, чистую эмоцию. Так и случилось. Я даже не могу вспомнить большую часть этого действа. Я был в оцепенении, и ушел с прослушивания довольный тем, что смог просто пройти через это. Я не ожидал какого-либо продолжения. Пошел на похороны, попрощался с дедушкой, вернулся домой, и тут в моем почтовом ящике появилось письмо: “Роль твоя. Они хотят, чтобы ты участвовал в шоу”. Естественно, я расплакался.
Я снимался в этом шоу пять лет, мне очень повезло работать с невероятными актерами, которые учили меня каждый день, когда я был на съемочной площадке. И я не могу представить, если бы я не снимался в этом сериале, если бы я не написал то письмо руководителю проекта, умоляя позволить мне прийти и пройти пробы. Честно говоря, я не могу представить, что было бы, если бы братья никогда не расстались, потому что, несмотря на то, что это был самый тяжелый момент в нашей жизни, в итоге он стал фундаментом для здоровых отношений и началом счастья, настоящего семейного счастья,
Поэтому иногда полезно сказать: “Нет, я хочу быть в этой комнате. Я знаю, что мне нужно быть в этой комнате. Давай я тебе покажу”.
И мы говорим о тех моментах, когда разные пути лежат перед вами, и вы не знаете, какой выбрать, не знаете, стоит ли пробиваться через них или просто успокоиться и сказать: “Хорошо, я попытался”. Мой отец говорил одно выражение. Я никогда не понимал его, но: “Если в глубине души ты знаешь, что так правильно, следуй этому инстинкту”.
Я впервые услышал о Приянке, когда мой брат Кевин, заядлый телезритель, сказал: “Эй, есть новое шоу “Куантико”, которое ты должен посмотреть. Оно действительно хорошее, и актриса в нем потрясающая”.
Я быстро нашел в Интернете информацию о сериале и о ней, и она меня заинтересовала, возможно, даже больше, чем сериал.
Я зашел в “Twitter” и понял, что она подписана на меня. Я был очень удивлен, но написал ей прямое сообщение. Мы несколько раз переписывались, в итоге перешли на смс, и так продолжалось почти год.
И когда мы наконец встретились лично, в Нью-Йорке, в маленьком баре в Верхнем Ист-Сайде, за углом от того места, где она жила в то время, я был сразу же удивлен тем, как мне понравилось проводить с ней время.
И, по воле судьбы, мы оба собирались на “Met Gala”, на этом большой и шикарном ужине, где разные дизайнеры одежды занимают разные столики и одевают разные группы людей в свою одежду. И мы узнали, что идем на “Met Gala” в нарядах от одного и того же дизайнера. И они сказали: “Почему бы вам, ребята, не пройтись по красной дорожке вместе? Вы же друзья, и это уникальная возможность сделать что-то необычное”. И мы провели вместе почти весь вечер.
На следующее утро она уезжала, чтобы отправиться в одну из невероятных поездок, которые она совершает вместе с ЮНИСЕФ. И я был так впечатлен ее заботой о других, это меня вдохновило. Мы не разговаривали несколько недель, а потом я написал ей после того, как увидел фотографии из ее поездки, и просто сказал: “Я потрясен тем, кто ты есть, и хотел бы получить еще один шанс… увидеть тебя лично когда-нибудь”. И она ответила: “Ну, я вообще-то скоро приеду в Лос-Анджелес”.
Поэтому я позвонил своему другу и его жене и сказал: “Ребята, вы не против пойти в “Hollywood Bowl”, чтобы посмотреть живую адаптацию фильма “Красавицы и чудовища”?”.
Приянка пришла, и нервы были на пределе, я думаю, у обоих. Но когда она вошла в комнату, я почувствовал внезапное умиротворение. В тот момент я как бы понял, что это то, что нужно. Это будет человек, с которым я разделю все удивительные моменты жизни и все сложные моменты жизни.
После того вечера мы проводили вместе каждый день до конца недели. А через несколько месяцев я сделал предложение, и через несколько месяцев после этого мы поженились.
А моя жизнь как творческого человека, как исполнителя, как композитора, так обогатилась, потому что, подобно тому, как был заложен фундамент для того, чтобы просто быть семьей с братьями, я вдруг сосредоточился на том, чтобы быть хорошим партнером. И я чувствую, что стал более творческим, чем когда-либо. Я больше реализован в творческом плане, и это хорошо.
И было так приятно, когда мы осели и стали просто жить. А жизнь - это простые вещи. Знаете, это просмотр фильма в конце дня, заказ еды на вынос. Выгул собак. У нас их теперь три. Это каждый день узнавать друг друга и учиться чему-то новому. И в этом есть какая-то простота, которая, как мне кажется, так успокаивает и утешает.
Иногда нужно сбавить обороты, чтобы снова начать работать. И она многому научила меня - плыть по течению и не напрягаться, с чем я до сих пор борюсь каждый день. Но это определенно лучший способ жить. Из всех уроков, которые я усвоил до сих пор, я думаю, что это самый важный - просто уделить время простым вещам, будь то прогулка или кино, что бы это ни было для вас. Просто отвлекитесь на минуту.
[ЗВУКИ ХОДЬБЫ]
И вот я подхожу к пальмам, которые заставляют меня чувствовать себя великаном. Они не слишком высокие, что даже приятно, немного ниже меня. И это не говорит о многом.
Но я люблю пальмы. Они напоминают мне о том, как я впервые приехал в Лос-Анджелес и как я был удивлен всем этим. Мы приехали из очень скромных мест, и поэтому находиться рядом с чем-то, что вдохновляло нас и подтверждало, что мы на правильном пути, что мы в правильном месте, было очень приятно.
Одна вещь, которая неизменно остается верной, по крайней мере для меня, это то, что каким-то образом, когда я играю песню, когда я выступаю или пишу песню, я погружаюсь в свою зону. И это захватывает все мое… все мое существо. И это то, чем для меня является музыка. И так было всегда. Думаю, я пел еще до того, как научился говорить, потому что так работал мой мозг.
Когда я был ребенком, я… я участвовал в бродвейских шоу и очень любил музыкальный театр и такие шоу, как “Les Mis”, “Рождественская песнь”, “Annie Get Your Gun”. Я просто жил и дышал этой музыкой. Но потом отец дал мне послушать всю свою музыкальную библиотеку, что стало для меня образованием. И первым исполнителем, которого я действительно глубоко изучил, был Стиви Уандер, с которым мне посчастливилось выступить несколько раз, провести с ним некоторое время. И одна песня стала невероятно важной для меня в моей ранней жизни и открытии музыки. Она называется “Overjoyed”.
[КОМПОЗИЦИЯ - “OVERJOYED”, ИСПОЛНИТЕЛЬ: СТИВИ УАНДЕР]
Трой Сиван - один из моих любимых исполнителей на данный момент. Он такой замечательный рассказчик, очень описательный в текстах своих песен. Он сотрудничал с моим другом над этой песней “My My My!”. Помню, когда я впервые услышал эту песню, я очень завидовал…
[МУЗЫКА УТИХАЕТ]
… что, я думаю, является наивысшим комплиментом, который вы можете сделать коллеге-музыканту, это сказать, что жалеешь, что не ты сам написал такое.
[КОМПОЗИЦИЯ - “MY MY MY!”, ИСПОЛНИТЕЛЬ: ТРОЙ СИВАН]
Я хочу поделиться с вами одной песней, потому что это то, чем я действительно горжусь, и то, что, как мне кажется, действительно объединяет всех нас в этом большом чувстве изоляции и разлуки с теми, кого мы любим.
Она называется “Don’t Give Up on Us” (“Не бросайте нас”), и в ней очень просто говорится: “За это стоит бороться. За эту любовь стоит бороться, и даже если у нее есть свои трудности, не сдавайтесь”. В ней также есть чумовой бит.
[КОМПОЗИЦИЯ - “DON’T GIVE UP ON US”, ИСПОЛНИТЕЛЬ: НИК ДЖОНАС]
Я не самый разговорчивый человек, хотя я доказал обратное во время этой прогулки. Но я очень благодарен, что вы меня выслушали, и я, наверное, не скажу больше ни слова до конца дня, наговорился уже. Но это было действительно приятное время. Спасибо, что нашли время, чтобы прогуляться со мной сегодня.